совыСовы встречаются в поверьях многих народов. У древних греков сова символизировала Афину, богиню мудрости и войны; если сова пролетала над рядами греческой армии перед началом битвы, то это считалось предзнаменованием победы. У римлян же всё было наоборот: сова считалась птицей, предвещающей бедствия и смерть, и приносящей несчастья. В Великобритании считается недоброй приметой увидеть сову днём — я немало позабавилась в первой главе «Философского камня», где внезапно появившиеся днём тучи сов на самом деле были чрезвычайно счастливым знаком, хотя маглы и не догадывались об этом.
В моих книгах совы волшебников в какой-то степени отражают и их характеры. Свинринстель, которого получил бедный Рон — сплюшка (это очень милые маленькие совы с ушками, хотя и довольно неброские). Несчастный измученный Эррол — это бородатая неясыть. Они мне кажутся самыми забавными из сов — погуглите слова «неясыть бородатая», чтобы понять, что я имею в виду. И естественно, сова моего героя — одна из самых красивых. Это белая (или полярная) сова. Ареал её обитания находится вне пределов Великобритании, и это, как мне показалось, должно было способствовать повышению престижа Гарри в глазах окружающих (уверена, вы заметили, что ни у кого больше такой совы нет).
Но любой специалист скажет вам, что Ядвига ведёт себя совершенно нехарактерно для представителей своего вида. Только когда «Философский камень» был подписан в печать, я сообразила, что полярные совы — это дневные животные. Кажется, когда я писала «Потайную комнату», то обнаружила, что они к тому же ещё и очень молчаливые существа, а самки обычно ведут себя ещё тише самцов. Так что ночные полёты Ядвиги и все эти осуждающие уханья вы можете списать либо на счёт её магического дара, либо на счёт столь прискорбно малого числа изысканий, проведенных мною в этом направлении — как вам больше нравится.
Кстати, недавно в прессе появилось множество рассказов о том, что держать сову у себя дома становится всё более популярным — якобы, эта мода была навеяна книгами о Гарри Поттере. Если же это действительно так, то любого, кого мои книги натолкнули на мысль о том, что сова лучше всего будет себя чувствовать в маленькой клетке дома, я хочу попросить — столь убедительно, насколько это в моих силах: пожалуйста, не делайте этого.
МафальдаМафальда («Огненная чаша»)
Мне уже приходилось упоминать о кузине Уизли, которой удалось проделать немалый путь в книге, прежде чем её сюжетная линия оказалась вычеркнутой. Она мне очень нравилась как героиня, и оставлять книгу без неё у меня не было никакого желания. Увы, Мафальда повела себя совершенно не так, как я рассчитывала, и мне в конце концов пришлось обойтись без её участия.
Мафальда была дочерью «троюродного брата, биржевого маклера», упомянутого в «Философском камне». Этот человек в своё время очень грубо повёл себя с мистером и миссис Уизли. Теперь же у него и у его жены (тоже происходящей из маглов) очень некстати родилась ведьмочка, так что они опять обратились к Уизли с просьбой познакомить их дочь с миром волшебников, прежде чем та отправится в Хогвартс. Уизли согласились, чтобы Мафальда осталась у них летом на какое-то время (включая и Кубок мира по квиддичу), о чём почти тотчас же пожалели. Миссис Уизли подозревала, что родители просто хотели избавиться от дочери на какое-то время, ибо девочка эта оказалась в высшей степени неприятным ребёнком, с которым миссис Уизли когда-либо доводилось встречаться.
Изначально Мафальда должна была рассказать Гарри, Рону и Гермионе кое-что об Упивающихся Смертью — слизеринка, везде сующая свой нос и всегда держащая ушки на макушке, да и не брезгующая лишний раз произвести впечатление — да она просто не смогла бы удержать язык за зубами, услышав, о чём они шепчутся. К сожалению, невзирая на все мои усилия сделать её пребывание на страницах книги более эффектным, были и очевидные ограничения: посудите сами, много ли может разузнать одиннадцатилетняя девочка, постоянно находящаяся в школе? Рита Вритер, которую я призвала, дабы восполнить отсутствие Мафальды, в этом плане могла действовать куда более гибко.
Ну а лучшее в Мафальде было, пожалуй, то, что она оказалась достойной противницей Гермионы. К ужасу последней, Мафальда была не только чрезвычайно одарённой девчонкой, но и к тому же ещё настоящей хвастунишкой, так что Гермиона просто разрывалась между тем, чтобы блюсти правила, и собственным страстным желанием нарушить принципы и хорошенько поколотить задаваку.
Малфой и НоттМне так понравилась эта сцена, что я дважды пыталась втиснуть её в книгу… Увы, она так и не пришлась нигде к месту, так что мне не оставалось ничего другого, как отложить её в одну из тех картонных коробок, в которых я держу мои старые черновики, записки, счета за электричество и обёртки от жевательных резинок.
Как и о Дине Томасе, так и о Теодоре Нотте я знаю гораздо больше, чем можно почерпнуть из книг. Отец Теодора, воспитавший его — пожилой вдовец, один из Упивающихся Смертью. Сам Теодор — умный, но нелюдимый парень, совершенно не проявляющий желания присоединяться к какой-либо компании, включая и шайку Малфоя.
Однако в этой сцене отец Теодора (тот самый Нотт, которому крепко досталось в одной из последних глав «Ордена феникса») приходит навестить Люциуса Малфоя, чтобы обсудить их общие дела, связанные с Вольдемортом, после чего мы видим Драко и Теодора, разговаривающих в саду о чём-то своём. Мне очень нравилась эта сцена: во-первых, она описывала дом Малфоев и то, насколько отличалось место, в котором вырос Драко, от дома номер четыре на Бирючиновой аллее, а во-вторых, нам весьма нечасто доводится видеть, чтобы Драко разговаривал с кем-нибудь как с равным. Здесь же ему приходится вести себя именно так, ведь Теодор — чистокровка, как и Драко; он же будет и поумнее Драко. И эти двое, оба — сыновья Упивающихся Смертью, обсуждают систему правления Дамблдора, сложившуюся в Хогвартсе, а заодно — и самого Гарри Поттера, вспоминая при этом все немыслимые байки, которые рассказывают Упивающиеся Смертью о том, как удалось выжить этому малышу при нападении Тёмного Лорда.
Кто там утверждал, что наличие магических способностей несет рецессивный ген?
сквибыС тех пор, как я впервые рассказала о сквибах в «Потайной комнате», мне задавали множество вопросов на этот счёт. Сквиб — это почти полная противоположность маглорождённому волшебнику: такой человек не обладает магическими способностями, но при этом по крайней мере один из его родителей — волшебник. Сквибы встречаются редко; магия — это стойкий доминирующий ген.
Сквибы не могут учиться в Хогвартсе. Часто их ожидает грустная судьба (да, вам должно быть жаль Филча!); как правило, такое происхождение означает, что они будут тесно связаны с миром волшебников или даже попадут в его окружение, но так никогда и не станут частью магического сообщества. Иногда им удаётся как-то приспособиться к этому: Филч обрёл своё место в Хогвартсе, а Арабелла Фигг действует в качестве связного Дамблдора между миром маглов и магов. Никто из них не умеет колдовать («Скороговор» Филча не в счёт), но они могут работать в мире магов, имея в своем распоряжении определенные волшебные вещи и некоторых существ, помогающих им (у Арабеллы Фигг очень неплохо идут дела с кошками неопределённой породы и лазилями… а если вы до сих пор не знаете, кто такие лазили — позор вам!) Кстати, Арабелла Фигг никогда не видела дементоров, напавших на Гарри и Дадли, но её познаний оказалось вполне достаточно, чтобы правильно определить причину ощущений, возникших у неё тогда в переулке.